Время войны - Страница 19

Сначала прошла процедура знакомства с моими спутниками. Мы, в общем-то, знали друг друга, и списки изначально были согласованы, но нужно было соблюдать протокол и, выйдя вперед, я как глава делегации стал представлять Сталину своих соратников и специально приглашенных гостей.

— Майор Дегтярев. Командир специального разведывательно-диверсионного подразделения. Неоднократно участвовал в боевых операциях и в нашем мире и против немецко-фашистских захватчиков.

Сталин внимательно рассматривал головореза, про операции которого в немецком тылу уже ходили легенды, и до него уже доходили слухи и особенно хвалебные рапорты лично от Судоплатова. Пожав руку крепышу в пятнистой форме, Иосиф Виссарионович сказал что-то типа «Такие мальчики нужны Германии», разве что за щеку не потрепал, и перешел к следующему гостю, а я продолжил:

— Капитан Васильев. Руководитель бронетанковой службы. Неоднократно участвовал в боевых столкновениях с противником. На личном счету более двадцати немецких танков.

Сталин опять пожал руку и буркнул что-то благожелательное.

— Профессор Старостенко. Руководитель научно-технологического сектора…

— Полковник Щедрый, командир аэромобильной бригады…

— Полковник Семенов, представитель Вооруженных Сил Российской Федерации…

— Прапорщик Артемьев. Начальник личной охраны…

Состав делегации подбирался весьма тщательно, и я специально подгадал так, чтоб здесь побывал Щедрый, но в это же время полковник Лукичев был основательно занят, уж слишком эта шайка-лейка стариков-разбойников не давала мне покоя. Действительно, он сейчас вовсю с особым азартом и изощренной изобретательностью гадил немцам в лесах и болотах под Вязьмой, и это у него получалось весьма и весьма качественно. Семенова тоже не зря прихватили, чтоб дядька воочию посмотрел, что у нас тут все серьезно и дальше надо идти только либо в фарватере нашего плана переселения, либо в условиях надвигающегося полярного лиса, в виде второго раунда глобальной ядерной войны, и влезать в малоперспективное военное противостояние с нами.

После того как каждый из нашей группы удостоился чести поручкаться с самим товарищем Сталиным, наконец-то перешли к основному делу, ради которого сюда прибыли.

Мы со Сталиным сели за стол, и нам подсунули красные папки с золотым теснением, куда уже были заложены распечатанные на лазерном принтере согласованные тексты договоров, которые мы спокойно подписали, и как это было положено, обменялись экземплярами. Специально обученный сотрудник НКВД с подаренной нами видеокамерой снимал на карту памяти это памятное событие.

Именно сейчас наконец-то были определены статусы перемещенных лиц и степень их ответственности перед Уголовным кодексом РСФСР и особенно касаемо пресловутой 58-й статьи, а то по большому счету всех нас со временем можно было лихо пересажать по лагерям, уж слишком язык за зубами держать не умело поколение «пепси».

После подписания договоров перешли к раздаче пряников, и Дегтярев, и Васильев, и Артемьев получили боевые ордена. Но это были только цветочки. После Сталин торжественно стал вручать погоны, в полном соответствии с нашими современными правилами. Это было вдвойне удивительно, что со мной это никто не оговаривал, и мое озадаченное лицо не осталось незамеченным Берией, который только усмехнулся, блеснув очками в свете неярких ламп, освещающих зал.

Я получил погоны подполковника, Дегтярев тоже, Васильев стал майором, а Санька Артемьев лейтенантом, перескочив мамлея. Ситуация была двойственная и, мягко сказать, неприятная. Теперь вроде как получается, что мы еще и их подчиненные, раз они вправе нам присваивать звания. Награды это еще понятно, реально заслужили, а вот звания… тут не все так просто. Сталин с иезуитской хитростью решил нас прикормить и приручить. И ведь представления были на наши реальные имена и фамилии, и все нюансы знает, значит, кто-то из нашей группы уже сливает информацию, и скорее всего это капитан Строгов. Быстро проанализировав ситуацию, я успокоился, утвердившись в решении искать проходы в другие миры. Надо искать альтернативу, уж слишком резво и рьяно на нас стали одевать седло и уздечку.

Ну а после пряников началась обычная пьянка, точнее очередная выкачка информации, представленная под пьянку, хотя посидели вполне знатно. После нескольких обязательных и цветистых тостов Сталин завел разговор про тяжелое положение под Москвой и наше мнение относительно нынешней ситуации. Тут ответ больше держал Щедрый, который еще перед Третьей мировой войной закончил Академию и был более всего и, главное, профессионально подкован в вопросах военного искусства. Я не вмешивался в разговор, с интересом наблюдая за собеседниками, и через пару минут это больше походило на беседу двух спецов — полковника, командира аэромобильной бригады и известнейшего военного теоретика своего времени маршала Советского Союза начальника Генштаба РККА Шапошникова. Борис Михайлович уже несколько месяцев очень плотно работал с информацией, поступающей от потомков, а вот вживую пообщаться как-то не получалось, Берия ревностно контролировал все потоки информации и без личной санкции Сталина никого не подпускал. Разговор за столом плавно перерос в обсуждение стратегической роли воздушно-десантных войск в войсковых операциях, о технике, о средствах доставки, что соответственно потянуло за собой обсуждение проблем и потребностей бронетанковой и авиационной техники. Так как в переписке с Берией вопрос организации принципиально нового учебно-тренировочного центра воздушно-десантных войск уже был решен, то я только вставил свои пять копеек относительно Маргелова. Сталин поддержал идею.